"РАЗРЫВ" В ТЕОРИИ ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМА И КАЗУАЛЬНОСТЬ УКРАИНСКОГО АВАНГАРДА

[jaga_lux_2]

Это заметки по моей работе о Хвылевом, неотредактированные . Написаны в 2001 году.Знак / или ?говорит об отсутствии редакции, ++ или ... об отсутствии примеров, цитирования, которое предполагалось вставить позже.

В рамках теории постструктурализма «разрыв» является одним из основных базисных понятий для характеристики каузальности всего процесса возникновения и развития модернизма. В работах Бахтина, ...Кристевой  обосновывается как принцип «подрывная деятельность литературы – вечный спор – контестация – художников слова с предшествующей культурной (и идеологической) традицией»; вследствие чего и является миру как некое явление естественного развития «модернизм – законный и последовательный выразитель этой революционной практики литературы».

 Естественным же появление модернизма считается вследствие природной особенности психологической реакции индивидуума на изменяющееся контекстное поле в русле развития буржуазно-капиталистического общества?, или по-другому – общественного и технического прогресса. Оказавшись под сильным давлением капиталистических общественных отношений индивид самовыражается через текстово-знаковый ряд, раскрывая таким образом подсознательную мотивацию, ассоциативные связи и метафорическое интуитивное проникновение в некую подразумеваемую суть вещей, которая понимается и вследствие этого формулируется постструктурализмом весьма расплывчато – именно по причине импульсной реакции, не поддающейся четким научным определениям.

 Таким образом, возникновение авангарда базируется на индивидуальном сознании, хотя и связанным политически или социально в своих реакциях. Неоспоримое доминирование теории психоанализа Фрейда-Юнга, расщепление индивидуального сознания, подсознания и сверхсознания, «шизофреничность и параноидальность» текстов как зеркало, верно отражающее отрывистость/ обрывистость /фрагментарность восприятия мира творцами искусства ХХ века. (Под текстами следует понимать любое вещественное произведение искусства – литературные произведения, живописные полотна или музыкальные опусы).

I. Однако не «разрыв» послужил причиной возникновения и развития модернистского искусства в тех странах, которые, подобно Украине, сами были долго оторваны от всех культурных традиций, - и уж конечно не волны внутреннего эротически-агрессивного импульса, идущие из глубин подсознания и способные погасить друг друга только через текстовые выражения индивидуального сознания/личности ? – ибо для этого прежде всего должна быть эта самая личность, осознающая себя в определенном культурном контексте. Ведь если бы основополагающим являлся именно отрыв от классических культурных традиций, то модернизм смог бы развиваться только именно в рамках тех культур, где эти традиции есть, в качестве первотолчка. То есть отсутствие текстов, с которыми неизбежно должен якобы контрастировать или контестировать модерн, влечет за собой подражательность и эпигонство авангардисткой литературы.

Следовательно, произведения/ творчество модернистских авторов, вернее, их оригинальность и сила/важность того послания, которые они несут в мир, прямо зависят от развитой и оригинальной классической литературы, с которой и спорит, ведет диалог, или контестирует автор. Из этого следует еще один важный вывод – слабая и эпигонская классическая литература не способна вызвать ту волну внутренней подсознательной агрессии, которая и выносит на поверхность расколотое восприятие старого-нового мира. Значит, проявления авангардного искусства в этих странах и в этих языках либо будут отсутствовать вообще, либо будут весьма слабы в общем мировом литературном движении. К тому же отсутствие текстов делает невозможным прямую или непосредственную интертекстуальность, опять-таки способствуя возникновению заимствованиям из других культурных контекстов.

II. Не касаясь текстов «романов» и других беллетристических форм, сосредоточимся только на поэтическом языке авангарда первой половины ХХ века. Чем же вызвано появление авангардистской поэзии в Украине, где, в отличие от развитых европейских стран, как будто отсутствовало то необходимое «пидгрунтя» литературной и философской традиции? И более того, один из самых ярких и талантливых (гениальных) его представителей – Хвылевой – сам является не образованным украинцем, а, скорее, украинизированным русским! Попытаемся проанализировать, в чем особенность/что такое эпистема украинского авангарда, сферы литературного дискурса, то стихийное языковое сознание, иррациональность характера речи, что породило уникальное явление украинского модерна, - где и каким образом соприкасается/ встраивается он в литературное полотно ХХ века.
III. 

IV. Несмотря на близость славянских языков, и многолетнее развитие украинской литературы именно в рамках русской классической литературы и философии, украинский авангард находит межтекстовую диалогизацию в культурах стран Европы и Америки. Не социально и политически ориентированная русская литература является той бомбой, которая взрывает изнутри все доселе существующие традиционно ориентированные языковые и эпистемологические каноны. Расширение индидуализированного сознание, органически выражающего себя в текстах, особенно в текстах опоэтизированных – база для понимания и правильной трактовки произведений молодых поэтов, и особенно Хв.

Именно стихийность украинского языка как языка устного, народного, наконец находит для себя достойное и, возможно, единственно приемлемое для него текстовое выражение народного сознания, через индивидуальность поэта к коллективному сознанию, или что более верно, к коллективному бессознательному (КРИСТЕВА, ФУКО). Начиная с Шевченко, всей украинской литературе не удавалось найти себе место в европейской литературной традиции и культурных концептуальных системах развития человека как субъекта текста, а может быть, и текста как такового.

IV. Этноромантизм . К началу 20 века развитие культуры в той части Российской империи, которая называлась Малороссией, но сохранила самоназвание – Украина, как историческое доказательство национального отличия, самоутверждение «залежного» этноса, достигло кульминационной точки/ логического завершения эпохи романтизма, но романтизма весьма своеобразного, - так называемого этноромантизма. Если в странах Европы движение Романтизма характеризуется глубоким интересом к миру чувств, глубоких и сильных страстей, наполнение этого мира новым текстовым / знаковым языком, объединяющим разные национальные культуры, то в не определившихся, зависимых народах (как политически, так и подавленных в рамках совсем другой культуры) это романтическое направление приобрело совсем другое значение/наполнилось совсем другим смыслом, опираясь на единственные оставшиеся в неприкосновенности ценности – обычаи и устную фольклорную культуру народа.

Именно потому, что эти традиционные культурные коды не были записаны или оказались переданы в культуру другого народа (Гоголь) и жили в устной традиции, у представителей культурного слоя образованных людей /носителей культуры/ возникли стремления, как отмечалось рядом исследователей, мифологизировать этническое творчество, создать миф о национальной культуре, некое псевдо-народное творчество, развивая элементы фольклора и других устных преданий/ традиций. То есть романтик Байрон не стремился опираться на народный саксонский фольклор, романтик Гюго не использовал народные предания в своих произведениях. Наоборот, они стремились к чрезвычайно углубленному содержанию, наполненному многослойными уровнями понимания, к тому же форма, в которую они облекали свою поэзию и прозу, тоже отличалась усложненностью как формально, так и в плане метафорической образности. Из соображений пуризма следует сказать, что фольклорные мотивы не были совсем чужды романтическому стилю, многие пользовались и архетипическими героями народных сказаний и эпоса, однако не эти направления являлись основными, а уж тем более не оказали никакого влияния на дальнейшее развитие языка культуры.

Но в подчиненных культурах этнический стиль, выраженный/ отображенный как в кривом зеркале /записанным/ современным языком – но наполненный фольклорным содержанием, как образно-метафорическим, так и часто формальным, стал основным, а потом и господствующим. В Европе это особенно заметно в культурах славянских народов, включая Польшу, Чехию, и, конечно, Украину. Вереница Катерин, покинутых с дитем, разбойников разного толка – от Кармелюка до Довбуша, воспевание простых радостей жизни – козацкие радости жизни, народные сказки, поданные в литературной обработке под видом реальных/истинных историй – все это и составляло украинскую литературу вплоть до взрыва авангарда, который и явился прорывом к культурному коду и одновременно разрывом с этнической, грицько-катеринской традицией.

V. «Национальная душа», «коллективное подсознательное» – все эти понятия не являются опорными при оценке литературного процесса развитых стран. Странно было бы читать в работах литературоведов о национальной душе русского народа, проявляющегося в поэзии Лермонтова или прозе Тургенева, о коллективном подсознательном в символах Шелли или Гете – литературоведческий анализ оперирует совсем другими категориями при оценке творчества этих авторов. Но при разборе представителей украинской литературы и поэзии именно эти странные формулировки являются основополагающими, украинских авторов трудно, а иногда и невозможно прочесть в культурном контексте европейской и мировой культуры.

VI. Основной причиной этого, несомненно, является позднее развитие литературного языка и синтаксического /знаково/текстового кода, базирующегося только на четко сформированном языке. Для развития языка недостаточно наличие только литературных письменных произведений, но и широко развитых филологических наук, разработанных словарей и трактатов, общего гуманитарного фона в культурных слоях населения, предполагающих дискуссии, массовое творчество пусть не на высоком уровне (ведь во все времена все члены определенных социальных слоев умели писать стихи/заниматься версификаторством – шарады и пр. – и владели в пределах обычного умения практически всеми искусствами – музыкой, живописью, танцы, пение). Но, прежде всего, развитие формальных наук – правильная фонетика и грамматика, обогащенный словарь, расслоение языка на разговорный и письменный уровень и правильная фиксация этого в научных трудах, исключение диалектизмов из литературных произведений/традиции, базовое квалифицированное образование.

Все признаки подобного развития языка начали появляться довольно поздно – ведь первый кобзарь Шевченко был издан с фонетической записью, но не оформленным письменным языком, который мы могли бы назвать украинским, собственно он был издан на русском языке. Собственно, украинский язык все эти сто  с лишним лет, с момента издания «Кобзаря» Шевченко, переживает процесс перехода из устной традиции в письменную литературную, подобно трансформации английского языка в 13-14 веке. Как известно, этому языку пришлось пройти довольно длинный путь, чтобы достичь языкового богатства, котором мы наслаждаемся в произведениях Шекспира и Мильтона, так что украинский язык находится в стадии становления, и именно этим он интересен, особенно для литературного творчества и литературного исследования.

VII. Этапы литературного развития и Украина -
VIII. Языковые корни украинского авангарда лежат именно в этой свободе от канонов, раскованности устной речи и словотворении нового языка, который рождался на глазах нового поколения. Намеренный отрыв от грицьков и катерин, карпатских легенд и «волив з чумаками» требовал новых слов, новой стилистики и новой философии. Собственно, тут и лежит ответ на вопрос, почему Хв. писал свои гениальные произведения именно на украинском, хотя владел русским не хуже, и имел, несомненно, русские корни.
IX. Сэр Вальтер Скотт и украинська мова – Знаменитый писатель шотландских корней сэр Вальтер Скотт, известен многими своими произведениями, но самым популярным во всем мире является его роман «Айвенго» (Ivanhoe). Этот роман, который я считаю аллегорией создания английского государства, содержит целый ряд интересных наблюдений, которые мы можем использовать /которые как нельзя лучше подходят в качестве исторических параллелей. Прежде всего это касается тонко и точно подмеченных сравнений языковых структур саксонского и норманнского языков. Как известно, в Англии 13-? века существовали параллельно две культуры – господствующая норманнских баронов, правителей страны и элиты, то есть языка романского, на основе латинского, включающего элементы /базирующегося /опирающегося (на) французской культуры.

На этом языке писали стихи и другие литературные произведения того времени, на нем вели службу в церквях (то есть говорили с богом), высшие классы общались между собой/ исключительно на этом языке. И если кому-то хотелось быть причисленным к элите, быть принятым как свой в аристократических кругах того общества, то необходимо было правильное владение языком господствующих слоев. Кроме того, появлялась /имелась возможность /шанс поехать в метрополию – то есть в Париж, во Францию – в центр культурной жизни Европы того времени, где находился самый изысканный и блестящий двор по тем временам, да и сами английские короли практически всю свою жизнь проводили во Франции (Ричард Львиное сердце), где можно было сделать карьеру, получить должность, добыть или отвоевать состояние или славу. И все это было невозможно без отличного знания языка, который являлся языком норманнских баронов, но отнюдь не языком жителей страны, которые считали себя продолжателями традиций предшествующих народов и коренным населением.

В. Скотт называет их собирательно саксонцами, хотя среди них присутствуют персонажи, представители других племенных групп (примеры – кельтские персонажи, Друиды и пр.). Саксонский язык считался низким и грубым, на нем могли говорить только простолюдины, так что если ты говорил на этом языке или у тебя было специфическое произношение – то ты и есть простолюдин. Таким образом подделывается под саксонца. В начале книги "Ivanhoe" весьма остроумно шутят по поводу разницы между этими двумя наречиями и их социальной роли – (примеры - свинья и тд) . Вся же книга построена на стремлении коренных жителей острова к созданию своего собственного государства, что и происходит в конце концов после взятия и разрушения норманнского замка, что аллегорически символизирует разрушение старого уклада и построение нового государства объединенными силами всех жителей острова Великобритания с саксонцами во главе, свободного от норманнов и, соответственно, от французского правления государства, которое почему-то называется Англией, хотя среди персонажей нет ни одного персонажа, который называет себя англичанином.  !!!

Аллегория, данная в романе, чрезвычайно, почти до деталей, накладывается на ситуацию, сложившуюся в нашей стране, как в историческом, так и в языковом плане. На Украине были уже и свои Робин Гуды, и славные рыцари Айвенго, и языческие пророчицы. Был и славный король Артур, яростно сопротивлявшийся саксонцам, а потом заключивший с ними вечный мир. Были и не очень воспитанные нищие саксонские рыцари-козаки, и доморощенные барды, воспевающие подвиги народных героев. У нас не было только вымышленного короля Ричарда, сумевшего объединить вокруг себя новую страну. И поэтому язык наш, переживший все перипетии, подобно языку английскому (раздробленность наречий и влияние чужих языков, постепенная выработка общего языка и письменности под покровительством просвещенных правителей (Ярослав Мудрый) и введении общей религии – православия), в один момент утратил все вместе с независимостью государственной.

А в течение последних 300 лет обстановка вполне сопоставима с обстановкой в Англии 11-13 веков. И только в начале 20 века украинский язык получил реальную возможность перейти из разряда устного творчества в категорию культурного явления в европейском контексте. И так велика была потенция этого языка, так долго созревали в нем стихийные (языковые) силы, что целая плеяда ярких талантов открылась прежде всего в поэзии, и новый украинский гений явил миру свой провидческий дар.

X. Основоположник – Хв. называют основоположником новой украинской прозы, и я бы хотела добавить – и поэзии, потому что в его поэзии переплелись все темы, разработанные далее в его прозаических произведениях. Его поэзия не изучается и не пропагандируется, в отличие от его соратников по литературному объединению – Семенко, итд. Трудно назвать причину, но я бы позволила себе предположить, что причина в двух факторах:
   а) прежде всего – это сложность /усложненность образа, искаженного /деформированного скорее средствами языка /синтаксисом, а не какой-то интеллектуальной изощренностью или интеллектуальной игрой;
   б) его склонность к «идеологичности», причем на смену сверженным кумирам идут новые, которые увлекают поэта с не меньшей силой.

 Его склонность к идеологии коренится, как и у всех художников 20 века, в поисках опоры, почвы под ногами. Биография поэта позволяет делать широкие предположения о его склонности к бродяжничеству (он сам называет себя «фуги бег» – сравните с Артюром Рембо, который дважды бежал из дома – “fugue” – фр. беглец), отсутствии прочного жизненного круга – как семейного, так и социального. Сначала Хв. выбирает для себя идеи горьковского романтического «босяка», по его собственному признанию в автобиографии. Идеи анархизма и свободолюбивого романтизма четко просматриваются в его ранних стихах и ранних новеллах. Но вскоре модель поменялась, поэт увлекся идеей марксизма, как многие художники начала века, как славяне, так и европейцы – Роллан, Маринетти, Бретон, Блез, Оден,  сначала в модели военного террора (стихи +++, новеллы+++), затем революционно-пафосного (стихи ++++, новеллы +++). Именно из-за этой идеологической модели, ярко, как все у Хв., выраженной и вызывающей сильную эмоциональную отдачу, и не очень широко представлены его лучшие произведения в классическом образовании.

Но на этом Хв. не останавливается – его увлекает идея получившего в то время широкое звучание психоанализа. Примеров достаточно. Но самая последняя его идея – это идея национального возрождения и независимого интенсивного прогресса украинского языка и культуры – и именно в этой точке соединились, сплелись в кольцо его истинный дар с увлечениями ума – единственный высший авторитет - язык оказался основным в его разнообразных творениях. Хв. невозможно оценить однозначно, его можно считать романтиком, символистом, футуристом, лириком и обличителем, космополитом и националистом, - но в одному он верен – форма всегда безупречна, но не общепринятым канонам, но адекватна именно тому произведению, которое он создает. Только с такой точки зрения можно понять и оценить его разноплановые произведения – единство «содержания» не является отличительной чертой, но язык, текстуру его стилевых особенностей синтаксиса, не спутаешь ни с кем. Язык, свободный, новый, непохожий ни на что, что было до сих пор – вот его божество, неумолимое в своем совершенстве и требованиях преданности. Вот в этом и есть разгадка – каким бы фанатиком идеи не был настоящий поэт, но настоящая поэзия не позволит ему солгать. Собственно, эта неспособность ко лжи (в своем творчестве) и отличает истинную поэзию от обычного версификаторства.

XI. Почему Хв. писал на украинском? – Действительно, этот вопрос интересует, или вернее, должен интересовать всех исследователей его творчества. Во-первых, Хв. был по этническому своему происхождению не украинцем – его фамилия была Фитилев. И хотя ходят какие-то слухи о его незаконном происхождении от какого-то козака ???, но и в этом крайнем случае – ведь мать у него была учительницей, а значит основной язык у нее был русский. Конечно, существует миф об украинской интеллигенции, которая разговаривала в быту на украинском языке. Трудно спорить с тем, что не имеет никаких доказательств. Но в отношении доказательств обратного – то этого добра сколько угодно: огромное количество русских писателей, имеющих украинские корни – киевские, харьковские, уманские и донецкие в особенности.

Можно привести и свидетельства очевидца – мои ближайшие родственники, в доме которых я выросла – мои бабушки и дедушки, имели высшее гимназическое и курсисткое образование, дедушка закончил Киевский университет, всю жизнь они проработали учителями, причем один из дедушек принимал активное участие в революционной работе и был постоянным обитателем тюрем, входил в состав группы украинских эсеров или большевиков (Дмитрий Терещенко) – и должна заметить, что основным разговорным языком в доме был русский язык, хотя и украинским пользовались довольно свободно при необходимости. Культурные предпочтения были, конечно, русские – писатели-демократы и реалисты, и западно-европейские: французская литература, эпос и фольклор, хотя был конечно был и огромный Кобзарь юбилейного издания 1936 года, и Леся, и Шота Руставели.

Думаю, что подобная ситуация была доминирующей в культурной среде на Украине начала 20 века, а украинский язык оставался языком простонародных слоев населения, или отдельных национальных ареалов, в основном в западных областях. Но это ни в коей мере не относится к рабочим районам Донбасса или харьковской области, которые исторически были заселены выходцами из России. Следует, правда, учитывать, что на Донбас  поехали многие в поисках работы именно из украиноязычных областей. Но, несомненно, этот язык, на котором до сих пор разговаривают в некоторых селах Луганщины, не является ни в коем образе литературным.

Поэтому возникает естественный и вполне закономерный вопрос – почему Хв. писал по-украински, в то время как многие поэты и писатели, жившие на Украине одновременно с ним, даже можно сказать талантливое большинство (Багрицкий, Булгаков, Катаев ипр) не только не писали на украинском языке, но и постарались уехать из Украины в Москву при первых признаках украинизации – настолько была сильной их неприязнь к власти хама, которая на Украине проявлялась еще и через язык – язык, на котором не мог говорить интеллигентный и образованный человек того времени. Горстка людей, поддерживающий письменный украинский язык, имела тоже западные корни, и образ культурного человека, говорящего по-украински, не укоренился в сознании народа. Тем более было поразительно появлении высокообразованных – откуда? поэтов и писателей, прекрасно владеющих несколькими языками, свободно цитирующих по-латыни и по-гречески, знакомых с новейшими философскими теориями, с литературой и культурой как Запада так и Востока – и при этом пишущих гениальные произведения на украинском языке, причем каком языке! Это не язык улицы и не сельский мягкий говор, но и не язык тех авторов, в любви к которым признается поэт – Франко и Коцюбинского. Это нечто абсолютно новое, сильное и современное – и тем не менее органичное и глубоко национальное. Вот самая интересная загадка для будущего поколения.
PS -Есть некоторые обстоятельства в семейной биографии Миколы Хвылевого (его дядя), которые частично могут объяснить его любовь к Украине, стремление к независимости и владение украинским языком.