jaga_lux_2

Опять "лягание ослов" началось при полном сборе участников - и снова здорово - главный враг народа Виктор Андреевич.
Вернее, не народа, а вот этих "глупомудралей", собравшихся под крылом капитана особых служб, и главной задачей своей считающих - смех в зале!

Хотя самое смешное в том, что такие изобретательные артисты цирка, как Портников, Кипиани, Денисенко и Тягнибок, работавшие пять лет в поте лица на великую "русскую идею" Путина, и выкидывающие коленца почище корнилова и иже с ними, называют других клоунами в полной уверенности, что вот они!... не умеющие соединить причины и следствия, подрывающие корни своего же благополучия, подобно свинье под дубом - они не такие! нет, нет! не мороны ни в коем случае! Это все они, комми и украинофобы, несут ерунду (а кто сомневался?), а вот мы...

А в зеркало на свои подлые и продажные физиономии, господа-панове-товарищи, вы давно смотрели?
А сребниками в карманах позвякивать - как, ласкает слух этот божественный звук?
Хихикая над ущербными, не подумали ли вы о том, что ваши опусы уже давно вызывают не только смех, но и презрение?
Ваша деятельность активных моронов не менее разрушительна для Украины, чем одиозного Колесниченко, именно потому, что тот не претендует, дрянь она и есть дрянь, но вы же изображаете из себя совсем не то, чем являетесь в действительности.

Так что оргазм запущен в действие, все ждут продолжения банкета...
Участвующие в шоу-...-парадах существа неизвестной классификации (по Кювье) и ориентации, натянув маски человеков, намерены развлекать нас по полной программе, тут Монтипайтону уже ничего не обломится.
Вот хорошо это звучит у Эразма - морософусы, а по английски было бы и вообще очень конкретно "morons", сорри за сленг...

Дальше пусть говорит сам Эразм, своими вечно современными словами и иронией веселящий души вот уже 5 веков.

Похвала Глупости

ГЛАВА V

...Всегда и всюду я неизменна, так что не могут скрыть меня даже те, кто изо всех сил старается присвоить себе личину и титул мудрости, -- эти обезьяны, рядящиеся в пурпур, и ослы, щеголяющие в львиной шкуре.
Пусть притворствуют как угодно: торчащие ушки все равно выдадут Мидаса.

Неблагодарна, клянусь Гераклом, и та порода людей, которая всего теснее связана со мною, а между тем при народе так стыдится моего имени, что даже попрекает им своих ближних, словно бранною кличкой.
Эти глупейшие из глупцов хотят прослыть мудрецами и Фалесами, но можно ли назвать их иначе, как глупомудрали?

Sumque mei undique simillima, adeo ut nec ii me dissimulare possint, qui maxime Sapientiæ personam ac titulum sibi uindicant, kai tê porphura pithêkoi, kai in tê leontê onoi, obambulant.
Quamuis autem sedulo fingant, tamen alicunde prominentes auriculæ Midam produnt.

Ingratum mehercle et hoc hominum genus, qui cum maxime sint nostræ factionis, tamen apud uulgum cognominis nostri sic pudet, ut id passim aliis magni probri uice obiiciant.
Proinde istos cum sint môrotatoi, cæterum sophi ac Thaletes uideri uelint, nonne iure optimo môrosophous illos appellabimus?

ГЛАВА XLV

...Итак, счастье зависит не от самих вещей, но от того мнения, которое мы о них составили. К вещам доступ труден, даже к самым легким, вроде грамматики, а мнения усваиваются легко и просто, и их одних - с избытком хватает для достижения счастья.

Поглядите-ка на этого обжору, уписывающего гнилую солонину; иной запаха ее не стерпел бы, а ему она представляется амброзией -- так чего же недостает ему для полного блаженства? И напротив, ежели кого тошнит от осетра, то что ему за радость в этом ястве? Если супруга до крайности безобразна, но мужу своему кажется достойной соперницей Венеры, то не все ли это равно, как если бы она была воистину красавицей?

Ежели кто,любуясь картиною, написанной негодным маляром, дивится ей, считая созданием Зевксида или Апеллеса, не блаженнее ли он того, кто, купив за дорогую цену творения этих мастеров, быть может, гораздо меньше будет наслаждаться их созерцанием? Знаю я одного человека моего соименника, который подарил своей молодой жене поддельные дорогие камни, но при этом сумел уверить ее, будто они настоящие, подлинные, воистину единственные в своем роде, так что даже цены не имеют.

Спрашивается: не все ли равно было этой девчонке -- тешить глаза свои и душу стекляшками или хранить в ларце под замком действительно несравненное сокровище? А супруг между тем и расходов избег и жене своей обманутой угодил не меньше, чем если бы преподнес ей богатый подарок.

Что скажете вы об узниках Платоновой пещеры, дивящихся теням и подобиям вещей и довольствующихся этим зрелищем? Не счастливее ли они того мудреца, который, выйдя из пещеры, созерцает самые вещи? Лукианов Микилл, видевший себя во сне богачом, не пожелал бы себе иного блаженства, если б дано ему было вечно грезить.

Итак, либо нет никакой разницы между мудрецами и дураками, либо положение дураков не в пример выгоднее. Во-первых, их счастье, покоящееся на обмане или самообмане, достается им гораздо дешевле. А во-вторых, они могут разделить свое счастье с большинством других людей. А никакие житейские блага не будут нам приятны, ежели мы пользуемся ими одни, без товарищей.

Iam quanto minoris constat hæc felicitatis accessio?
Quandoquidem res ipsas aliquoties magno negotio pares oportet, vel levissimas, uti Grammaticen. At opinio facillime sumitur.

Quæ tamen tantumdem, aut amplius etiam ad felicitatem conducat. Age si quis putribus vescatur salsamentis, quorum alius nec odorem ferre possit, et tamen huic ambrosiam sapiant, quæso, quid interest ad felicitatem? Contra, si acipenser alicui nauseam sapiat, quid referet ad vitæ beatitudinem? Si cui sit uxor egregie deformis, quæ tamen marito, vel cum ipsa Venere certare posse videatur, nonne perinde fuerit, ac si vere formosa foret?

Si quis tabulam minio lutoque male oblitam, suspectet, ac demiretur, persuasum habens, Apellis aut Zeuxidis esse picturam, nonne felicior etiam fuerit eo, qui eorum artificum manum magno emerit, fortassis minus ex eo spectaculo voluptatis percepturus? Novi ego quemdam mei nominis, qui novæ nuptæ gemmas aliquot adulterinas dono dedit, persuadens, ut erat facundus nugator, eas non modo veras ac nativas esse, verum etiam singulari atque inæstimabili pretio.

Quæso, quid intererat puellæ, cum vitro non minus iucunde pasceret et oculos, et animum, nugas, perinde ut eximium aliquem thesaurum, conditas apud sese servaret? Maritus interim et sumptum effugiebat, et uxoris errore fruebatur, nec eam tamen sibi minus habebat devinctam, quam si magno empta donasset.

Num quid interesse censetis inter eos, qui in specu illo Platonico variarum rerum umbras ac simulacra demirantur, modo nihil desiderent, neque minus sibi placeant? et sapientem illum qui specum egressus, veras res adspicit? Quod si Mycillo Lucianico dives illud et aureum somnium perpetuo somniare licuisset, nihil erat cur aliam optaret felicitatem.

Aut nihil igitur interest, aut si quid interest, potior etiam stultorum conditio. Primum quod iis sua felicitas minimo constat, id est, sola persuasiuncula . Deinde, quod ea fruuntur cum plurimis communiter.

да понятно, понятно...

ГЛАВА L

...Ораторы столь высоко ценят глупость, что нередко при отсутствии доводов отыгрываются на смехе. А искусство вызывать хохот смешными словами, несомненно, подлежит ведению Глупости...

...Стоит посмотреть, с каким самодовольством они выступают, когда слышат похвалы себе, когда в толпе на них указывают пальцами -- это мол такой-то, знаменитость, когда видят они свои книги в книжных лавках и читают на каждой странице свое имя, сопровождаемое двумя прозвищами, по большей части чужеземными и похожими на магические заклинания. Но, боже бессмертный, ведь это всего только имена, не более!

И затем: сколь немногим станут они известны, если вспомнить о широте и необъятности мира; и уж совсем ничтожно число тех, которые отзовутся о них с похвалой, каким бы разнообразием ни отличались вкусы невежд. К тому же сами эти имена нередко выдуманы или заимствованы из старинных книг.

Так, один тщеславится именем Телемаха, другой -- Стелена или Лаэрта, этот -- Поликрата, тот -- Фразимаха. С тем же успехом иной мог бы назваться Хамелеоном или Тыквой, либо обозначить свои книги по обычаю философов буквами альфа, бета и т. д.

Но всего забавнее, когда глупцы начинают восхвалять глупцов, невежды -- невежд, когда они взаимно прославляют друг друга в льстивых посланиях, стихах и панегириках. Один производит своего приятеля в Алкея, другой -- в Каллимаха, это! превыше Цицерона, тот ученее Платона. Иные ищут себе соперников, дабы соревнованием умножить собственную славу.

Так в ожиданье народ колеблется, делятся мненья, пока бойцы, довольные своими успехами, не разойдутся с победоносным видом, и каждый чувствует себя триумфатором.
Мудрецы смеются над ними, как над величайшими глупцами. Нет спору, это воистину глупо.

Но зато, по моей милости, живут эти люди в свое удовольствие и не променяют своих побед даже на Сципионовы триумфы. Впрочем, и сами ученые, которые так охотно потешаются над чужой глупостью, немало мне обязаны, чего отрицать не посмеют, если только не захотят прослыть самыми неблагодарными из смертных.

Да и вообще -- нужны ли здесь слова? Разве само чело мое и лик, как говорится, не достаточно свидетельствуют о том, кто я такая? Если бы кто даже и решился выдать меня за Минерву или за Софию, мое лицо -- правдивое зеркало души -- опровергло бы его без долгих речей. Нет во мне никакого притворства, и я не стараюсь изобразить на лбу своем то, чего нет у меня в сердце.

Videre est operæ pretium, quam hi sibi placent, cum vulgo laudantur, cum digito ostenduntur in turba, houtos estin ho deinos ekeinos cum apud bibliopolas prostant, cum in omnium paginarum frontibus leguntur tria nomina, præsertim peregrina, ac magicis illis similia. Quæ, per Deum immortalem, quid aliud sunt quam nomina? Deinde quam a paucis cognoscenda, si mundi vastitatem respicias: tum a quanto paucioribus laudanda, ut sunt etiam indoctorum diversa palata. Quid quod ea ipsa nomina non raro confinguntur, aut e priscorum libris adoptantur?

Cum alius sese Telemachum, alius Stelenum aut Lærtem, hic Polycratem, ille Thrasymachum sese nominari gaudet: ut nihil iam referat, etiam si chamæleonti aut cucurbitæ, sive quemadmodum solent philosophi loqui, alpha aut beta librum inscribas. Illud autem lepidissimum, cum mutuis epistolis, carminibus, encomiis sese vicissim laudant, stulti stultos, indoctos indocti. Hic illius suffragio discedit Alceus, ille huius Callimachus: ile huic est M. Tullio superior, hic illi Platone doctior. Nonnumquam etiam antagonistam quærunt, cuius æmulatione famam augeant.

Hic scinditur incertum studia in contraria vulgus, donec uterque dux re bene gesta victor discedit, uterque triumphum agit. Rident hæc sapientes, ut, veluti sunt, stultissima. Quis enim negat? Sed interim meo beneficio suavem vitam agunt, ne cum Scipionibus quidem suos triumphos commutari. Quamquam docti quoque interim dum hæc magna cum animi voluptate rident, et aliena fruuntur insania, non paulum mihi debent et ipsi, quod inficari possunt, nisi sint omnium ingratissimi.

Дезидерий Эразм Роттердамский
(лат. Desiderius Erasmus Roterodamus, нидерл. Gerrit Gerritszoon)
настоящее имя Герхард Герхардс, (нем. Gerhard Gerhards)

«Похвала Глупости» (Morias Encomion : sive Stultitie Laus) была написана Эразмом, — по его собственным словам, от нечего делать — во время продолжительного, при тогдашних путях сообщения, переезда его из Италии в Англию в 1509 году.
Сам Эразм смотрел на это своё произведение, как на литературную безделку, — но своей литературной знаменитостью и своим местом в истории он обязан этой безделке во всяком случае не в меньшей степени, чем своим многотомным учёным трудам.

Большая часть последних, сослужив в своё время службу, давным-давно опочили в книгохранилищах, под толстым слоем вековой пыли, в то время как «Похвала Глупости» продолжает до сих пор читаться, сравнительно немногими в латинском подлиннике, но, можно сказать, всеми в переводах, имеющихся в настоящую пору на всех европейских языках (в том числе и на русском), и тысячи образованных людей продолжают зачитываться этой гениальной шуткой остроумнейшего из учёных и учёнейшего из остроумных людей, каких только знает история всемирной литературы.
Со времени появления печатного станка это был первый случай поистине колоссального успеха печатного произведения.

http://en.wikipedia.org/wiki/Desiderius_Erasmus